1. Декабрь 2013
ГЕРМАНИЯ – РОССИЯ:
ЛОГИКА ВОВЛЕЧЕНИЯ ПРОТИВ ЛОГИКИ ОТЧУЖДЕНИЯ 1
Андрей Макарычев 2
Во взаимоотношениях с Россией германская дипломатия имеет дело с двумя параллельными реальностями, каждая из которых выражается в виде определенных политических посланий, адресованных Берлину. С одной стороны, с конца 2011 года антипутинская оппозиция не только резко
усилила свою активность внутри России, но и постаралась обратиться к европейской – особенно
германской – аудитории. С другой стороны, Берлин поддерживает регулярную коммуникацию с
российским правительством, у которого есть своя политика в отношении Германии.
В этой ситуации двух конфликтующих друг с другом политических повесток дня сохраняются возможности для нескольких направлений германо-российского взаимодействия. Во-первых, несмотря на отсутствие прогресса с Мезебергской инициативой, она продолжает оставаться потенциальной референтной точкой для признания Москвой легитимной роли Германии в решении вопросов безопасности в зоне общего соседства. Во-вторых, модернизационное партнерство может
получить новые импульсы из-за сохраняющейся острой потребности России в германских технологиях и инвестициях.
Участие России в Большой Восьмерке и Двадцатке открывает возможности для более глубокой
социализации России в качестве ответственного члена международного сообщества. Кроме того,
серия спортивных мега-событий, предстоящих в РФ при серьезном вкладе со стороны Германии,
может способствовать формированию более открытого и толерантного российского общества.
1
Прим.: Выраженное мнение является точкой зрения автора статьи и может не совпадать с мнением Фонда им. Фридриха
Эберта
2
Профессор, университет Тарту

2. РОССИЯ СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
ДЕКАБРЬ 2013
Введение
Сигналы от оппозиции
Среди европейских стран Германия обладает
наибольшими традициями и интересом к политическому и экономическому взаимодействию с
Россией. Почти каждую неделю в Берлине проходят политические или академические события,
связанные с Россией, которые посылают различные – иногда противоречивые – сигналы германской дипломатии. В этой аналитической записке
я покажу, насколько отличаются друг от друга
политические послания, адресованные Германии со стороны антипутинской оппозиции и
Кремля, и какие варианты политического курса в
этой связи возможны для Германии.
Дискурс российской оппозиции, обращенный к
Германии, базируется на том, что движение России в сторону ЕС тормозится режимом В.Путина,
который отрицает европейские ценности. Бывшие советские институции – репрессивная машина спецслужб, вездесущая номенклатура и
пропагандистский аппарат – обрели в последнее
время второе дыхание. Русская православная
церковь взяла на себя роль главного идеолога
режима, ориентированного в прошлое и не
имеющего привлекательной картины будущего.
По сути, Кремль восстановил корпоративное
государство, принял репрессивные законы и
способствовал тому, чтобы самые архаичные и
зависящие от государства сегменты общества
взяли верх над проевропейскими реформистскими группами, которые, увы, фрагментированы и не могут договориться об общей политической линии. Оппозиция резко критикует правительство за советский менталитет и ограничительную политику в отношении гражданского
общества. Проект Евразийского Союза, согласно
этим взглядам, отражает интересы бюрократии,
служб безопасности и государственных корпораций.
Мой анализ будет основан на моем более чем
двухлетнем опыте наблюдения и участия в многочисленных конференциях, презентациях, семинарах и "круглых столах", проходивших в Берлине в 2011-2013 годах, особенно в германских
фондах (имени Фридриха Эберта и Хайнриха
Белля), мозговых центрах (Германском обществе
внешней политики – DGAP, фонде "Наука и политика" – SWP) и университетах (в частности, Институте Восточной Европы Свободного университета Берлина). Большинство этих мероприятий с
содержательной точки зрения представляли
собой площадки для диалога между российскими экспертами и политиками, с одной стороны, и
различными германскими профессиональными
аудиториями, с другой. Германские организаторы использовали эти коммуникационные события как способ глубже понять детали политических процессов в России, в то время как российские гости рассматривали их как шанс непосредственно обратиться к германскому политическому сообществу с собственными интерпретациями политической реальности России, которые не
всегда хорошо стыкуются друг с другом и поэтому иногда оставляют у германской аудитории
противоречивые ощущения.
По мнению оппозиции, главные слабости режима вытекают из кризиса его легитимности, а также из новых тенденций на энергетических рынках, подрывающие позиции Газпрома. Проблемы с безопасностью на Северном Кавказе и огромные масштабы коррупции делают режим
В.Путина еще более уязвимым.
На этом фоне оппозиция часто апеллирует к ответственности Германии за состояние дел на
постсоветском пространстве, которое становится
все более авторитарным. Оппозиционеры призывают Германию заставить Россию соблюдать
ее обязательства, вытекающие из членства в
ОБСЕ и Совете Европы, а также из Соглашения о
партнерстве и сотрудничестве с ЕС. Более ради-
2

3. РОССИЯ СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
кальные голоса предлагают крупнейшим странам ЕС принять свои версии "списка Магнитского", введя, таким образом, запрет на пребывание
в странах Евросоюза тем государственным чиновникам России, которые обвиняются в нарушении юридических процедур и практике выборочного правосудия. Наконец, некоторые оппозиционные фигуры ожидают от ЕС – и Германии
в частности – раскрытия информации о банковских счетах и собственности российских коррумпированных чиновников. Поскольку в глобализируюшемся мире установить верховенство права в отдельной стране технически проблематично, то европейцам предлагается внести свой
конкретный вклад в этот процесс.
Взгляд из Кремля
Картина, рисуемая представителями режима, не
менее часто бывающими в Берлине, выглядит
совершенно по-иному. Кремлевские спикеры
обычно излагают свои взгляды на основе нарратива о вековых традициях российского авторитаризма. Затем они переходят к тому, что против
В.Путина выступают преимущественно те, кого
он лишил собственности и власти.
Но главное состоит в том, что начиная с третьего
президентского срока В.Путина, Кремль даже не
пытается скрыть глубину своих принципиальных
расхождений с Европой. Многие прокремлевские фигуры, выступая в Берлине, не разделяют
озабоченности своих германских коллег тем, что
состояние дел внутри России представляет собой
серьезную проблему для Европы. По их мнению,
Россия постепенно становится сильнее в качестве одного из немногих самостоятельных центров
в многополярном мире. Кремль не видит в авторитаризме и централизации угрозы для модернизации экономики, при этом отвергая любые
параллели между В.Путиным и И.Сталиным.
Спикеры, озвучивающие позицию Кремля, отрицают претензии ЕС на роль источника нормативной силы, и полагают, что демократии находятся
либо в состоянии упадка, либо применяют двойные стандарты, стремясь навязать другим наци-
ДЕКАБРЬ 2013
ям свои политические ценности и стандарты.
Скепсис Кремля в отношении либерализма они
объясняют не идеологически, а прагматически,
сквозь призму болезненного опыта либеральных
реформ 1990х годов и особенно финансового
кризиса 1998 года.
Обычным аргументом представителей официальной Москвы, адресованный Германии, является призыв не вмешиваться во внутренние дела
страны. Но в то же время Москва ожидает, что
Германия продолжит играть роль политического
лоббиста интересов России на Западе, что в свое
время принесло Кремлю политические дивиденды при блокировании подписания Плана
действий по членству Украины и Грузии в НАТО.
Основываясь на этом опыте, Кремль, вероятно,
ожидал, что Берлин и дальше будет занимать
аналогичную позицию, в том числе когда речь
зайдет о Соглашении об ассоциации между Украиной и ЕС. Однако ухудшающиеся отношения
между РФ и Германией, ставшие очевидными в
конце 2012 года, продемонстрировали нереалистичность этих ожиданий, что и объясняет нервную реакцию Москвы на сближение Киева и
Брюсселя. Открытая солидарность министра
иностранных дел Германии Гидо Вестервелле с
толпами украинцев, протестующих на Майдане
против решения правительства Виктора Януковича прервать процесс подписания Соглашения
об Ассоциации, наглядно показывает, что в украинском вопросе Москва и Берлин занимают
диаметрально противоположные позиции.
Растущее нежелание Германии хоть как-то легитимировать претензии Москвы на собственную
сферу влияния стало результатом усиливающихся нормативных расхождений между двумя
странами. Москве практически невозможно убедить Берлин в том, что дело "Pussy Riot" имеет
исключительно правовую подоплеку: с точки
зрения Германии, оно является сугубо политическим. Более того – германское (и в более широком плане – европейское) восприятие России
семантически устроено таким образом, что лю-
3

4. РОССИЯ СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
бые коннотации с тюремным заключением неизбежно вызывают параллели со сталинскими
репрессиями. Это, безусловно, подогревает эмоциональные симпатии к Михаилу Ходорковскому
и артисткам из группы "Pussy Riot" даже среди
тех немцев, кто далек от политики. Судебные
протесты против оппозиционеров только отчуждают Россию от Европы и усиливают и без того
высокий уровень критики режима В.Путина в
Германии. Россия устойчиво воспринимается как
ретроградное государство, жестоко наказывающее несогласных. Все это, без сомнения, подрывает способность Кремля достигать политических
договоренностей с любым из членов ЕС, в том
числе в отношении зоны общего соседства.
Конфликтные послания
Германии приходится строить свою политику в
отношении России, исходя из противоречивых
сигналов, идущих из этой страны. Германской
дипломатии сложно иметь по-настоящему кооперативные отношения с российскими властями,
которые часто добровольно устраняются от выработки общих подходов. Но это отнюдь не означает, что Берлин может и готов пойти так далеко в своем недовольстве Кремлем, как этого
желала бы анти-путинская оппозиция.
Развивая контакты с Россией, германская дипломатия исходит из двух предпосылок. Первая
связана с традициями использования "коммуникативной силы", понимаемой в категориях Юргена Хабермаса как способ трансформации общего публичного пространства для постепенного
стирания разногласий. Вторая исходит из опыта
времен холодной войны, когда коренные политические перемены в странах Восточной Европы
были во многом достигнуты благодаря развитию
с ними торговых отношений. Такое содержание
Ostpolitik полностью согласуется с сегодняшним
германским видением модернизации.
На этом фоне понятно, что Германия ищет взаимодействия с теми членами ЕС, кто продолжает
принимать Россию как европейскую державу.
Берлин активно поддерживает те страны Цен-
ДЕКАБРЬ 2013
тральной Европы, кто стремится к достижению
согласия с Москвой, в том числе по болезненным вопросам исторической памяти. В то же
время Германия согласна с теми, кто считает, что
Россия должна принять регулятивные нормы ЕС,
особенно в энергетике и таможенной сфере, в
качестве одного из условий для эффективного
партнерства.
Сквозь такую призму отношения между Москвой
и Берлином представляют собой постоянную
борьбу за политическую повестку дня. Эта дипломатическая игра часто носит очень сложный
характер: в то время как Россия закрывает одну
дверь за другой (отказываясь от соучастия в Европейской политике соседства, от обсуждения
перспектив совместного управления украинской
энергетической системой, от диалога по правам
человека, от ратификации третьего энергетического пакета, от продолжения дискуссий по Мезебергской инициативе и пр.), Берлин старается
предложить новые варианты для ангажирования
России в общеевропейские дела. Такой подход
требует креативности и инструментария "мягкой
силы". Кремль, вероятно, нуждается в искусственно созданных образах "врагов" на Западе для
того, чтобы изобрести новые оправдания репрессивным инструментам власти внутри страны. Однако огромные сегменты российского
общества вполне адекватно оценивают Европу –
и, в частности, Германию – как место для получения более качественного образования, медицинского обслуживания, туристических и финансовых услуг, а также источника высококлассных
предметов потребления. Это объясняет, почему
наряду с традиционной дипломатией Германия
намерена и дальше ориентироваться в своей
политике на гражданские и общественные организации России.
Окна возможностей: наполовину открыты
или наполовину закрыты?
В сложившейся ситуации окна возможностей для
политики Германии в России сохраняются, хотя
4

5. РОССИЯ СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
можно спорить о том, насколько они открыты
или закрыты.
Во-первых, для придания новой динамики своей
Ostpolitik Германия может, с моей точки зрения,
играть более сложную и тонкую игру в смыслы.
Например, критику прокремлевскими экспертами процедурной стороны выборов в Бундестаг
вполне можно интерпретировать как – возможно, неосознанную – легитимацию того, против
чего выступает Кремль – международного контроля за выборами. Берлин может использовать
и кремлевский аргумент о реализме во внешней
политике, трансформировав его в тезис о том,
что базирующаяся на экономических интересах
позиция Германии в отношении России, которая
полностью устраивает Москву, предполагает
аналогичную линию в отношении Украины с ее
последующим сближением с ЕС.
Во-вторых, подписав в 2010 году Мезебергскую
декларацию, Россия – представленная в то время президентом Д.Медведевым – признала определенную роль Германии в вопросах безопасности на той территории, которую многие в
Кремле по инерции называют "ближним зарубежьем". За два года до этого Москва приветствовала ЕС в качестве легитимного посредника
при переговорах России с Грузией после военного конфликта августа 2008 года. Ничто не мешает
продолжить взаимное согласование рамочных
вопросов европейской безопасности именно с
этих точек, постепенно двигаясь от концепции
зон интересов к воплощению идеи общего соседства.
В-третьих, вступив – при активном участии Германии – в модернизационное партнерство с ЕС,
Россия фактически признала привлекательность
европейского нормативного порядка, который
лежит в основе европейских представлений об
эпохе модерна в целом. Практика показывает,
что Россия продолжает адаптировать технические нормы ЕС, несмотря на идеологизированные декларации о собственной самодостаточности. В частности, очевидно, что Россия нуждается
ДЕКАБРЬ 2013
в германских технологиях и экспертизе при подготовке к спортивным мега-событиям, включая
Олимпийские Игры 2014 года в Сочи и Чемпионат мира по футболу 2018 года.
В-четвертых, через свое участие в германопольско-российском "триалоге", Москва признала полезность улучшения отношений с центральноевропейскими и балтийскими странами.
Концепция "триалога", продвигаемая германской стороной, включает в себя академические,
образовательные и гражданские компоненты, и
основной вопрос состоит в том, как их потенциал
может быть использован в качестве политического ресурса.
В-пятых, санкт-петербургским саммитом Большой Двадцатки в сентябре 2013 года Россия закончила свое председательство в этой глобальной организации и практически сразу же приступила к годичному председательству в Большой
Восьмерке, которое завершится встречей на
высшем уровне в Сочи в 2014 году. Глобальные
форумы являются площадками, на которых в
клубном формате обсуждаются принципиальные
вопросы о том, что означает статус великой державы в 21 веке и какие обязательства возникают
в связи с этим у тех, на чьих плечах лежит ответственность за глобальное управление. Очевидно,
что ограничивать дискуссии исключительно техническими вопросами было бы слишком узким
подходом.
В-шестых, серия предстоящих глобальных спортивных мегасобытий усиливает аргумент в пользу того, что Россия должна научиться действовать в соответствии с логикой глобализации,
ключевыми компонентами которой являются
маркетинг и брендинг территорий, развитие городских инфраструктурных проектов, инвестиции в трансграничные коммуникации и информационные стратегии. Ни один из этих элементов не может быть эффективно реализован без
открытости Западу. Крупномасштабные события
требуют большого числа волонтеров, что невозможно без институтов гражданского общества.
5

6. РОССИЯ СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
Современное городское планирование не может
быть реализовано без существенной автономии
муниципальных органов власти, чего сейчас нет
в России. Крупные инфраструктурные проекты в
сфере коммуникаций и строительства должны
опираться на независимую экологическую экспертизу, которая немыслима без интенсивного
международного сотрудничества на базе негосударственных организаций. И, конечно же,
Германии есть, что сказать России по поводу
опыта толерантности, мультикультурализма и
разнообразия стилей жизни – то есть именно по
тем вопросам, которые в последнее время настолько серьезно разделяют Москву и Берлин,
что привели к отказу президента ФРГ Йоахима
Гаука поехать в на Олимпиаду в Сочи. Сам этот
факт – равно как аналогичная позиция, занятая
польским президентом – способен спровоцировать серьезные сомнения внутри России относительно тех имиджевых потерь, которые страна
может понести в результате такой формы осуждения режима В. Путина.
В-седьмых, последняя серия местных выборов в
России, прошедшая 8 сентября 2013 года, наглядно показала, что спрос на перемены распространился далеко за пределы Москвы и СанктПетербурга. В Екатеринбурге (городе с сильным
присутствием Германии в экономике и социальной жизни) и Петрозаводске (городе, который
много лет находился в фокусе европейскороссийских трансграничных отношений, связанных, в частности, с Северным измерением) весьма конкурентные выборы привели к победе кандидатов, относительно независимых от Кремля.
В Ярославле оппозиция в лице Б.Немцова и партии Парнас смогла сформировать фракцию в
региональном парламенте. Эти примеры показывают, что было бы преувеличением продолжать считать, что вся Россия легко контролируется и управляется из единого центра в Кремле. В
российской провинции, безусловно, существуют
аудитории, восприимчивые к изменениям в сторону большей открытости и плюрализма, и
взаимодействие с ними может найти свое место
ДЕКАБРЬ 2013
в германской стратегии коммуникации с Россией. Например, аргумент о том, что торговые
санкции, введенные правительством России в
отношении Литвы, бьют, прежде всего, по интересам калининградцев, может найти отклик как
в этом эксклавном регионе РФ, так и в Германии,
Балтийская политика которой строится на большей открытости границ, а не их укреплении.
Заключение
Пока, при всем желании сформулировать сбалансированную линию в отношении России,
германская политика содержит в себе изрядную
долю символизма. После сентябрьских выборов
в Бундестаг стало общепринятым говорить о том,
что у Германии нет ни своей политики в российском направлении, ни интереса разработать такую политику. Но аналогичный аргумент верен и
в отношении России.
Исходя из такого положения вещей, представляется, что новые импульсы в российской политике
Германии могут быть связаны с двумя ее аспектами – концептуальным и техническим. С содержательной точки зрения, возможности фокусировать диалог между двумя странами на тех вопросах, которые содержат в себе наибольший
потенциал для преодоления логики отчуждения.
Ключевыми словами, стимулирующими европейскую социализацию России, должны стать те,
международную легитимность которых Россия в
той или иной форме признала, и которые прочно
вошли в лексикон германской дипломатии, – это
надлежащее управление, устойчивое развитие,
человеческая безопасность, ответственность по
защите, содействие развитию и так далее. В то
же время обеим странам было бы полезно инициировать совместную дискуссию о том, как
внутрироссийские тенденции, наиболее тревожащие немцев, коррелируются с теми трендами,
которые наблюдаются в странах Европы, включая рост популизма, национализма и ксенофобии, антииммигрантские настроения, и пр.
С организационной точки зрения, существенными являются два вопроса. Первый касается не-
6

7. РОССИЯ СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
ДЕКАБРЬ 2013
достаточной интенсивности взаимодействия
между Москвой и Берлином на экспертном
уровне. Как полагают авторитетные специалисты, неудача Мезебергской инициативы может
объясняться тем, что два лидера – германский
канцлер и российский президент – не поняли
намерений друг друга. Но такое недопонимание
возможно только в том случае, если не срабатывают механизмы предварительного согласования позиций. Вероятно, МИДам обеих стран
нужно укреплять экспертную составляющую
процесса дипломатического взаимодействия.
Во-вторых, было бы полезно сосредоточиться на
тех "малых формах" общения двух обществ, которые носят политически нейтральный характер,
но при этом содержат в себе огромный коммуникационный потенциал. Например, Дни Германии в российских городах (Нижнем Новгороде,
Тюмени и т.д.), или прошедший недавно в Томске первый научный слэм, построенный на аналогичном германском опыте, создают общие
культурные продукты и практики, существование
которых возможно только в режиме взаимодействия активных ("сильных", выражаясь языком
социальной теории) публик двух стран. Именно
такое взаимодействие дает синергетический
эффект, при котором авторство успеха, равно как
и его "добавленная стоимость", принадлежат
обеим сторонам.
7