1. Кто даст оценку шизофрении следователя?
(мнение адвоката)
В Пресненском районном суде города Москвы завершился процесс по
делу бывшего сотрудника Счетной палаты РФ Вахонина И.А. и его
знакомого жителя гор.Москвы Герасимовича В.В.
Это был довольно-таки нашумевший процесс по событиям аж 2007 года.
Тем не менее, даже в таком шумном деле (как писали СМИ - VIP-персон),
как и в большинстве т.н. «заказных» уголовных дел, где «сверху» уже
определили судьбу обвиняемых, текст обвинения пестрит юридическим
абсурдом, граничащим с шизофренией. Следователь Сотникова В.В. из ГСУ
СК РФ по гор.Москве вменила Вахонину И.А. и Герасимовичу В.В.
совершение преступления группой лиц по предварительному сговору, не
обратив внимания, что эти лица не были знакомы вообще, а, следовательно,
не могли вступать в какой-либо сговор. Следователя Сотникову вызвали на
допрос. В судебном заседании ей задали вопрос: «- На основании каких
данных Вы пришли к выводу, что был какой-то предварительный сговор,
если лица не были даже знакомы?». Ответила следователь оригинально:
« - В деле все записано». Еще вопрос: « - Не нашли мы в деле никаких
сведений ни о каком-либо сговоре, а также данных о том, что Вахонин И.А. и
Герасимович В.В. ранее были знакомы. Можете пояснить, чем Вы
руководствовались, когда вменяли обвиняемым совершение преступлений
группой лиц по предварительному сговору?». Следователь Сотникова так и не
ответила на этот вопрос.
Данная ситуация наглядно демонстрирует типичную ситуацию в
российских судах последнего 10-летия, когда следователи пишут любой
бездоказательных юридический абсурд и по этому абсурду людей судят
и приговаривают к длительным срокам лишения свободы. Думаю, что
большая часть судей видят эти бредни, однако не отправляют дело на
пересоставление обвинительного заключения (на доследование), ибо

2. получают указание из Мосгорсуда: судить, а мы не допустим отмены и
утвердим приговор. Вот примерно по такой схеме квазиунофантазии
следователей, в нарушение ч.4 ст.14 и ч.4 ст.302 УПК РФ (запрещают судить
по предположениям), попадают в приговоры. И эта шизофрения узаконивается
судьями, оставляющими заведомо неправосудный приговор в силе. Оценку
шизофреническим фантазиям следователей дать некому, судьи за заведомо
неправосудные приговоры остаются безнаказанными, люди гниют и дохнут в
тюрьмах. Верховный Суд Российской Федерации закрывает глаза на этот
беспредел. Когда же появятся В России честные, принципиальные,
объективные, уважаемые судьи? - Кажется, в ближайшие годы этого не
предвидится. Может, это будет продолжаться, пока в Мосгорсуде сидит
Егорова О.А., а в Верховном суде России Петроченков А.Я.? - Возможно.
Решения этих фигур по уголовным делам больше всего вызывают у людей
нарекания на незаконность и цинизм.
Попали под описанную выше преступную давиловку и братья Вахонины.
Вначале судья Пресненского районного суда гор.Москвы Васюченко Т.М.
осудила Вахонина Антона к 8 годам 6 месяцам лишения свободы, даже не
удосужившись призадуматься над абсурдным текстом обвинения и
отсутствием доказательств под фантазии следователя. Сейчас завершилось
судебное разбирательство в отношении Вахонина Ильи и Герасимовича В.В.
Судя по тому, что судья Шипиков А.И. отказался вернуть уголовное дело
прокурору для пересоставления обвинительного заключения, их тоже ждет
суровый приговор по тем же бездоказательным фантазиям.
А круговая порука людей в мантиях, их тесное сращивание с
прокурорами, позволяют безнаказанно судить людей по придуманным
обвинениям. И не видно путей решения проблемы. И нельзя сказать, когда
и кто может дать правовую оценку шизофрении следователей. А,
следовательно, тысячи и тысячи людей будут отбывать длительные сроки
лишения свободы незаконно.
И что душевно неприятно как гражданину, что все прокуроры знают о
том, что уголовное дело сфабриковано, знают все от Пресненской
межрайонной прокуратуры гор.Москвы вплоть до Генеральной прокуратуры
Российской Федерации. Знают, но не хотят вмешаться в процесс и
остановить беззаконие. Не вмешиваются, ибо они перестали давно быть
блюстителями законности, они стоят на страже коррупционных схем, прежде
всего связанных с реализацией заказов на фабрикацию уголовных дел.
Адвокат
М.И.Трепашкин
20 марта 2012 года

3. ===================================
В Пресненский районный суд гор.Москвы,
председательствующему по делу
федеральному судье Шипикову А.И.
----------------------------------------------------------
Город Москва, ул.Зоологическая, дом 20
От адвоката коллегии адвокатов «ТитулЪ»
города Москвы Трепашкина Михаила
Ивановича, рег.№ 77/5012 в реестре
адвокатов гор.Москвы, адрес: 115280,
гор.Москва, ул.Ленинская Слобода, дом 9,
офис 7А, ....
в защиту Вахонина Ильи Анатольевича
Речь в прениях
(тезисы)
и формулировки решений по вопросам, указанным
в пунктах 1-4 части первой статьи 299 УК РФ
(в соответствии со ст.292 УПК РФ)
Город Москва 20 марта 2012 года
Ваша честь!
Я прошу оправдать моего подзащитного Вахонина Илью Анатольевича в
совершении преступлений, предусмотренных:
п.п. «б», «в» ч.2 ст.131 УК РФ в редакции Федерального закона от
8 декабря 2003 года № 162-ФЗ и
п.п. «б», «в» ч.2 ст.132 УК РФ в редакции Федерального закона от
8 декабря 2003 года № 162-ФЗ
за отсутствием в его действиях составов указанных преступлений.
Подробно исследованными в суде доказательствами, предъявленными
стороной обвинения, не было доказано фактов именно изнасилования
Волобуевой А.И. 12 июня 2007 года и совершения в отношении нее именно
насильственных действий сексуального характера.
Представленными доказательствами защиты убедительно опровергнуты:
а) факт полового акта с Волобуевой А.И. 12 июня 2007 года с
Вахониным И.А. либо с кем-либо из других обвиняемых по данному
уголовному делу;
б) степень тяжести телесных повреждений Волобуевой А.И.;
в) возможность причинения Волобуевой А.И. тяжкого вреда здоровью;
г) факт угрозы убийством в отношении Волобуевой А.И., который мог
служить именно средством преодоления сопротивления со стороны
потерпевшей, да и вообще факт угрозы убийством.

4. Несостоятельность обвинения Вахонина И.А. вытекает из:
анализа текста обвинения,
анализа показаний Волобуевой А.И. - единственного прямого
доказательства обвинения (хотя явно сомнительного),
анализа иных доказательств обвинения,
анализа доказательств защиты.
Анализ судебного разбирательства и исследовавшихся доказательств я
хотел бы начать с текста обвинения (формулы обвинения) Вахонина Ильи
Анатольевича.
Обвинения бывшего заместителя начальника инспекции по контролю за
пользованием федеральной собственностью, переданной предприятиям и
организациям Департамента контроля за владением, пользованием и
распоряжением федеральной собственностью Счетной палаты Российской
федерации Вахонина Ильи Анатольевича в изнасиловании Волобуевой
А.И. и совершении в отношении нее насильственных действий сексуального
характера необоснованны и незаконны, о чем свидетельствуют следующие
обстоятельства и факты:
I. Совершенно не доказано, что существовал какой-то
предварительный сговор между Вахониным А.А.,
Вахониным И.А. и Герасимовичем В.В.
Исследованными в судебном заседании доказательствами не нашло
своего подтверждения то, что изнасилование Волобуевой И.И.
совершено группой лиц по предварительному преступному сговору
между Вахониным И.А., Вахониным А.А. и Герасимовичем В.В., который
якобы имел место до 11 июня 2007 года.
Такой вывод основан на следующих доказательствах:
- Из показаний потерпевшей Волобуевой А.И. следует, что Вахонина
И.А. она впервые увидела в кафе, расположенном в здании кинотеатра
«Октябрь» по адресу: гор.Москва, ул.Новый Арбат, дом 24, уже после
полуночи, то есть 12 июня 2007 года. До этого она его не знала и не
видела.
- Из показаний обвиняемого Герасимовича В.В. следует, что с
Вахониным И.А. он познакомился в кафе, расположенном в здании
кинотеатра «Октябрь», 12 июня 2007 года, до этого он с ним знаком не
был. Герасимович В.В. также показал, что Вахонин И.А. до 12 июня 2007
года о существовании Волобуевой А.И. не знал, о том, что он будет в
кафе с девушкой - не знал. Об изнасиловании какой-либо девушки, в том
числе и об изнасиловании Волобуевой А.И., он ни с Вахониным И.А., ни с
Вахониным А.А. не договаривался ни до 12 июня 2007 года, ни после этой
даты.
- Свидетель Байло К.Н. подтверждает факт того, что в кафе на Новом
Арбате, где находились она с Вахониным А.А. и Герасимович В.В. с

5. Волобуевой А.И., Вахонин И.А. приехал уже после полуночи, то есть 12
июня 2007 года.
- Обвиняемый Вахонин А.А. категорично отрицает факт знакомства
Вахонина И.А. с Волобуевой А.И. и Герасимовичем В.В. до 12 июня
2007 года, а также отрицает факт какого-либо разговора об изнасиловании
Волобуевой А.И. как до 12 июня 2007 года, так и после этой даты.
Вахонин А.А. не разговаривал никогда о Волобуевой А.И. с Вахониным И.А.
и не знал, что 12 июня 2007 года Герасимович В.В. будет в кафе с
Волобуевой А.И.
- Не подтверждается факт знакомства Вахонина И.А. с Герасимовичем
В.В. и с Волобуевой А.И. до 12 июня 2007 года и биллингом телефонных
переговоров с мобильных телефонов указанных лиц. С телефона Вахонина
И.А. не зафиксировано соединений с Герасимовичем В.В. либо с
Волобуевой А.И.
- В судебном заседании по инициативе обвинения оглашались показания
Вахонина И.А., допрашивавшегося в качестве свидетеля по данному делу
летом 2007 года (вскоре после случившегося), из которых следовало, что за
30 минут до встречи на Арбате ему позвонил брат Антон и пригласил
провести время в кафе. До этого звонка разговора ни с кем не было о
каком-либо совместном времяпровождении. Прибыв в кафе, он
познакомился там с Герасимовичем, его девушкой Волобуевой А.И. и
девушкой Антона - Байло К.Н. О знакомстве в кафе с Герасимовичем В.В. и
Волобуевой А.И. уже 12 июня 2007 года обвиняемый Вахонин И.А. показал в
судебном заседании.
- допрошенная в судебном заседании в качестве свидетеля следователь
Сотникова (Сучкова) В.В. не смогла пояснить, какие имелись (имеются)
доказательства того, что не только до 11 июня, но и до 12 июня 2007 года
Вахонин Илья Анатольевич был знаком с Герасимовичем В.В. и Волобуевой
А.И. Следовательно, ею в обвинении записаны были бездоказательные
домыслы, опровергаемые материалами уголовного дела.
Выступая в прениях помощник Пресненского межрайонного прокурора
гор.Москвы Стрекалова О.Ю. не привела ни одного доказательства либо
обстоятельства, указывающего на то, что до 12 июня 2007 года Вахонин И.А.
был знаком с Герасимовичем В.В. и Волобуевой А.И., а, следовательно, мог
быть какой-то сговор на изнасилование последней.
Не указали на наличие доказательств знакомства и какого-либо сговора
до 12 июня 2007 года представители потерпевшей адвокаты Восканян М.М. и
Полетаева С.Е.
Таким образом, всеми исследованными доказательствами
установлено, что Вахонин Илья Анатольевич до 12 июня 2007 года не был
знаком ни с Герасимовичем В.В., ни с Волобуевой А.И., а обвинение в этой
части, то есть, что не позднее 11 июня 2007 года Вахонин И.А. вступал в
предварительный сговор с Вахониным А.А. и Герасимович В.В. (с которым не

6. был знаком) на изнасилование Волобуевой А.И. (о существовании которой не
знал вообще) - является Contra legem (составлено вопреки закону).
В материалах уголовного дела не имеется ни одного прямого либо
косвенного доказательства того, что до 12 июня 2007 года Вахонин И.А.
был знаком с Герасимовичем В.В. либо с Волобуевой А.И. и что знал
вообще о существовании Волобуевой А.И.
Перечисленными доказательствами опровергается формулировка
обвинения, что
Вахонин Илья Анатольевич «совершил изнасилование, то есть
половое сношение с применением насилия и с угрозой его применения к
потерпевшей, группой лиц по предварительному сговору, соединенное
с угрозой убийством и причинением тяжкого вреда здоровью, а именно:
В неустановленное следствием время, но не позднее 11 июня 2007
года, Вахонин А.А., его родной брат Вахонин И.А. и Герасимович В.В.
вступили между собой в предварительный преступный сговор,
направленный на совершение изнасилования знакомой последнего -
Волобуевой А.И.
С целью реализации совместного преступного умысла
соучастников, Герасимович, злоупотребляя доверием своей знакомой
Волобуевой А.И., 11 июня 2007 года пригласил ее в кафе, расположенное
в здании кинотеатра «Октябрь» по адресу: г.Москва, ул.Новый Арбат,
д.24, куда приехал Вахонин А.А. и Вахонин И.А., которые приняли меры,
чтобы произвести на Волобуеву А.И. благоприятное впечатление».
Общеизвестно правило, что каждая строка обвинения должна
подтверждаться совокупностью доказательств.
Суд должен обратить внимание, что указанная формулировка
обвинения - всего лишь фантазия следователя по особо важным делам
первого отдела по расследованию особо важных дел следственного
управления Следственного комитета при прокуратуре Российской федерации
по гор.Москве советника юстиции В.В.Сотниковой. Именно фантазии (или по-
русски, бредни), которые по УК РФ квалифицируются как умышленная
фальсификация.
Как мог Вахонин И.А. «не позднее 11 июня 2007 года» вступать в
преступный «сговор» с Герасимовичем В.В., с которым он познакомился
лишь 12 июня 2007 года в кафе, где последний был с Волобуевой А.И.?
Как мог Вахонин И.А. договариваться со своим братом об
изнасиловании Волобуевой А.И. «не позднее 11 июня 2007 года», если о
существовании такой особы он узнал лишь 12 июня 2007 года в кафе, где
увидел ее вместе с Герасимовичем В.В.?
Я прошу суд дать юридическую оценку этим фантазиям следователя и
исключить из обвинения признак «группой лиц по предварительному
сговору» как не нашедший подтверждения, опровергаемый всей
совокупностью доказательств по делу.
По этой же причине подлежит исключению формулировка «С целью
реализации совместного преступного умысла соучастников,
Герасимович, злоупотребляя доверием своей знакомой Волобуевой А.И., 11

7. июня 2007 года пригласил ее в кафе...», ибо совместного преступного
умысла быть не могло между лицами, которые познакомились лишь 12 июня
2007 года и в отношении конкретного лица - Волобуевой А.И., которую до 12
июня 2007 года Вахонин И.А. не видел и о существовании которой не знал
вообще.
Подлежит исключению как надуманная формулировка «... куда приехал
Вахонин А.А. и Вахонин И.А., которые приняли меры, чтобы произвести на
Волобуеву А.И. благоприятное впечатление». Установлено, что Вахонин
А.А. приехал в кафе с девушкой - Байло К.Н. и за нею ухаживал. За
Волобуевой А.И. ухаживал Герасимович В.В. как за своей девушкой. В ходе
предварительного расследования и судебного заседания не установлено, что
Вахонин И.А. и Вахонин А.А. «принимали какие-то меры», чтобы
произвести на Волобуеву А.И. благоприятное впечатление. И не указано,
если производили такое впечатление, то с какой целью. Из материалов
уголовного дела не следует, что это как-то могло повлиять на поведение
Волобуевой А.И. и поменять ее благосклонное, скажем, отношение от
Герасимовича В.В. к братьям Вахониным. Я также прошу обратить внимание
суда на эти фантазии органа предварительного расследования.
Ссылка на приговор в отношении Вахонина А.А. не может быть
принята судом, так как там также не приведено каких-либо доказательств
сговора и вообще указанное обстоятельство, имеющее существенной
значение для дела, там не исследовалось вовсе.
II. Признак «группой лиц по предварительному сговору» вменен
Вахонину И.А. незаконно и с точки зрения квалификации
действий соучастников, в разрез с теорией российского
уголовного права и ряда норм Уголовного кодекса Российской
Федерации.
В обвинении записано:
«В неустановленное следствием время, но не позднее 11 июня 2007
года, Вахонин А.А., его родной брат Вахонин И.А. и Герасимович В.В.
вступили между собой в предварительный преступный сговор,
направленный на совершение изнасилования знакомой последнего -
Волобуевой А.И.»
Судебная практика и юридическая наука понимают группу лиц по
предварительному сговору именно как соисполнителей, то есть все
должны отвечать как исполнители преступления. Этот момент ни кем из
ученых-юристов не оспаривается. Это - юридическая аксиома.
Однако, с учетом квалификации действий Герасимовича В.В. по
данному уголовному делу как пособника (ч.5 ст.33 УК РФ), указание в
формулировке обвинения, что он вступал в преступный сговор именно на
изнасилование и на принудительные действия сексуального характера в
отношении Волобуевой с Вахониным А.А. и Вахониным И.А. – явно
незаконна.

8. Вменение такого признака, как совершение преступления группой лиц по
предварительному сговору, требует приведения доказательств сговора на
совершение преступления. Таких доказательств и объективных
обстоятельств в материалах уголовного дела не имеется и они не были
представлены стороной обвинения. Более того, описанный выше юридический
казус как раз и свидетельствует, что предварительный сговор был просто
придуман.
При вменении признака «по предварительному сговору группой лиц»
требуется установить:
Время и место сговора. Установлено место? - Нет.
Установлено время? - Нет таких сведений.
Распределение ролей. Однако, в обвинении не указано, а что же должен
был делать каждый из соучастников преступления?
Следовательно, этот признак вменен субъективно и бездоказательно. В
соответствии с ч.4 ст.14 и ч.4 ст.302 УПК РФ обвинительный приговор не
может быть основан на предположениях и фантазиях, необходима
совокупность доказательств определенных действий, образующих состав
преступления.
Как указывала когда-то Мизулина Е.Б. как представитель Президента
РФ в Государственной Думе, подобные записи - это болезнь в головах
писавших. А ведь нельзя забывать, что речь идет о судьбах людей, членов
их семей и детей, в частности.
Сторона обвинения не опровергла мои доводы в заявленном по этому
поводу ходатайстве и не опровергла факт того, что действия соучастника
предварительного сговора не могут быть квалифицированы как
пособничество.
Следовательно, Вахонин И.А. и Вахонин А.А. не вступали с
Герасимовичем В.В. в какой-либо предварительный сговор на совершение
изнасилования Волобуевой А.И. либо совершение в отношении нее
насильственных действий сексуального характера.
Сама квалификация в обвинительном заключении действий
Герасимовича В.В. указывает на необходимость исключения его из
предварительного сговора на совместное совершение преступлений.
III. Следует также обратить внимание, что вопреки положениям ч.2
ст.6 Уголовного кодекса Российской Федерации и
Постановлению Конституционного Суда РФ от 19 марта 2003
года № 3-П, одни и те же деяния Вхонина И.А.
квалифицированы сразу по двум статьям Уголовного кодекса
Российской Федерации, в нарушение ст.50 Конституции России,
закрепивший международный принцип non bis in idem.
Принцип non bis in idem, запрещающий повторное преследование и
наказание за одно и то же деяние, известен еще с античных времен. Этот принцип
закреплен в международном праве: в п.7 ст.14 Международного пакта о
гражданских и политических правах 1966 года ("никто не должен быть вторично
судим или наказан за преступление, за которое он уже был окончательно осужден
или оправдан в соответствии с законом и уголовно-процессуальным правом

9. каждой страны"), в ст. 4 - "право не быть судимым или наказанным дважды"
Протокола № 7 к Конвенции о защите прав человека и основных свобод ("никто
не должен быть повторно судим или наказан в уголовном порядке в рамках
юрисдикции одного и того же государства за преступление, за которое уже был
оправдан или осужден").
В ныне действующей Конституции этот принцип, как я упомянул выше,
закреплен в ч.1 ст. 50: никто не может быть повторно осужден за одно и то же
преступление. Лишь значительно позже принятия Конституции в УК, введенном в
действие с 1 января 1997 года, этот принцип получил отражение в ст. 6 "Принцип
справедливости" в ч. 2: "никто не может нести уголовную ответственность
дважды за одно и то же преступление". Очевидно, что данный запрет
распространяется не только на осуждение, но и на наказание. Это существенно
важно, в частности, для разрешения вопроса о правомерности повторного
вменения факта привлечения к уголовной ответственности не только, как
признака, отягчающего квалификацию преступления, но и как основания более
строгого наказания.
Очевидный запрет повторного (двойного) наказания опирается на идеи
вины, справедливости и соразмерности или пропорциональности деяния и кары,
преступления и наказания. Этот принцип, как отмечает Конституционный Суд РФ в
Постановлении от 19.03.2003 № 3-П, в силу своей конституционно-правовой
природы не подлежит ограничению. Он обращен не только к законодательной
власти, но и к правоприменителю, который на основании законодательных актов
осуществляет привлечение виновных к уголовной ответственности и определяет
для них вид и меру наказания.
По мнению Конституционного Суда РФ, принцип non bis in idem, как он
установлен Конституцией и регулируется уголовным законодательством РФ,
исключает повторное осуждение и наказание лица за одно и то же преступление,
квалификацию одного и того же преступного события по
нескольким статьям уголовного закона, если содержащиеся в нем
нормы соотносятся между собой как общая и специальная или как целое и часть,
а также исключает двойной учет одного и того же обстоятельства (судимости,
совершения преступления лицом, ранее совершившим преступление)
одновременно при квалификации преступления и при определении вида и меры
ответственности (Постановление от 19.03.2003 № 3-П).
Если мы сравним текст обвинения Вахонина Ильи Анатольевича в
совершении преступления, предусмотренного п.п. «б», «в» ч.2 ст.131 УК РФ
в редакции Федерального закона от 8 декабря 2003 года № 162-ФЗ, и
преступления, предусмотренного п.п. «б», «в» ч.2 ст.132 УК РФ в редакции
Федерального закона от 8 декабря 2003 года № 162-ФЗ, то они отличаются
лишь одной цифрой «2» в последнем обвинении. В остальном совпадают в
полном объеме.
Может ли суд дважды назначать наказание за одни и те же удары,
за одни и те же телесные повреждения, причиненные потерпевшей

10. Волобуевой А.И. (как это следует из текстов обвинения Вахонина И.А. в
совершении указанных двух составов преступлений) ? - Нет.
Можно ли дважды указывать в числе признаков объективной стороны
2-х разных преступлений одни и те же удары, одни и те же телесные
повреждения? - Нет.
Я прошу суд учесть и устранить явные нарушения федерального закона,
выразившиеся в следующем (исхожу из позиции обвинения):
а) действия:
«Затем Вахонин И.А. потребовал от Волобуевой совершить с ним
оральный половой акт, но вновь получил отказ. В ответ на это Вахонин
А.А., продолжая удерживать руками Волобуеву за руки, заведенными им за
ее голову, поднял потерпевшую с пола и поставил на колени, а Вахонин
И.А. нанес ей не менее пяти ударов руками по ушам и не менее пяти
ударов кулаком по подбородку, когда Волобуева опускала голову вниз, при
этом Вахонин И.А. и Вахонин А.А. угрожали Волобуевой расправой, т.е.
причинением тяжкого вреда здоровью, и убийством, что она реально
воспринимала реально.
При этом, несмотря на явное физическое превосходство братьев
Вахониных, Волобуева оказывала им сопротивление, пыталась подняться с
колен, кричала, звала на помощь, в связи с чем Вахонин А.А. и Вахонин И.А.
продолжали избивать ее.
С целью реализации своего преступного умысла, направленного на
удовлетворение извращенных половых потребностей, Вахонин А.А.,
продолжая подавлять сопротивление Волобуевой, выкрутил руки
потерпевшей, заведенные у нее за спиной, а Вахонин И.А., обнажив свой
половой член, потребовал от Волобуевой открыть рот, чтобы совершить
с ней половой акт. В связи с отказом потерпевшей от выполнения
указанных требований Вахонина И.А., он, ухватив ее руками за волосы,
нанес Волобуевой не менее восьми ударов кулаком в область рта, угрожая
потерпевшей расправой, т.е. причинением тяжкого вреда здоровью, и
убийством. После того, как потерпевшая от боли открыла рот, Вахонин
И.А. ввел ей в рот свой половой член и совершил с ней насильственный
оральный половой акт» (лист 4 обвинительного заключения) - признаки
статьи 132 Уголовного кодекса РФ. А квалифицированы они (вменены)
Вахонину И.А. по статье 131 Уголовного кодекса РФ. Это юридическая
безграмотность, которую суд обязан исправить. Есть и другие явные признаки
объективной стороны ст.132 УК РФ, а квалифицированы по ст.131 УК РФ;
б) действия:
«Затем Вахонин А.А. дотащил Волобуеву А.И. по полу до кровати,
находившейся в комнате квартиры, где совместно с Вахониным И.А.,
который удерживал потерпевшую за ноги, положили ее на кровать. После
этого Вахонин И.А. попытался снять с потерпевшей джинсы, однако она
оказала активное сопротивление, преодолевая которое, Вахонин И.А. нанес
ей множественные удары ногами и руками по различным частям тела, а
затем подпрыгнул и нанес Волобуевой один удар ногами по голове, при
этом угрожал расправой, т.е. причинением тяжкого вреда здоровью и
убийством, что потерпевшая воспринимала реально. В это же время

11. Вахонин А.А. снял с потерпевшей джинсы и разорвал на ней трусы, а
также нанес Волобуевой кулаками не менее трех ударов по плечам и
ключице, подавляя ее сопротивление.
После этого Вахонин И.А. с целью совершения изнасилования
Волобуевой нанес ей множественные удары кулаками по бедрам и коленям,
подавив ее сопротивление, лег на нее и, удерживая своим телом, совершил
с ней насильственный половой акт. При указанных действиях Вахонина
И.А. Вахонин А.А. находился рядом с братом, готовый в любой момент
применить к Волобуевой насилие в случае оказания ею сопротивления.
Поскольку во время совершения с нею насильственного полового акта
потерпевшая громко кричала и звала на помощь, что могло привлечь
внимание жильцов соседних квартир, Герасимович, выглядывал в окно, для
устранения препятствий, способствующих совершению преступлений,
контролировал окружающую обстановку с целью предупреждения
соучастников о возможной опасности в виде прибытия работников
милиции по вызову посторонних лиц» (лист 9 обвинительного заключения) -
признаки статьи 131 УК РФ. Это может указать любой юрист. И даже не
юрист. Только даун (да и то не каждый) может указать, что эти действия
должны квалифицироваться по ст.132 УК РФ. Однако, они следователем по
особо важным делам первого отдела по расследованию особо важных дел
следственного управления Следственного комитета при прокуратуре
Российской федерации по гор.Москве советником юстиции В.В.Сотниковой
квалифицированы по статье 132 Уголовного кодекса РФ (!).
Я прошу суд не идти по пути этого юридического даунизма и исключить
из обвинения Вахонина И.А. по ч.2 ст.132 УК РФ указанные выше
формулировки, явно подпадающие под признаки ст.131 УК РФ.
Судебная практика и, в частности, Постановление Пленума Верховного
Суда РФ от 15 июня 2004 года № 11 "О судебной практике по делам о
преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса
Российской Федерации" идут по пути строгого разделения действий,
квалифицируемых по статье 131 УК РФ и отдельно действий,
квалифицируемых по статье 132 УК РФ. Либо все эти действия
квалифицируются как единое деяние, охватываемое единым умыслом и
квалифицируется только по ст.131 УК РФ.
IV. В соответствии с Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от
15 июня 2004 года № 11 "О судебной практике по делам о
преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного
кодекса Российской Федерации" и теории российского уголовного
права не образует объективную сторону состава преступления,
предусмотренного ст.131 либо ст.132 УК РФ, нанесение телесных
повреждений уже после совершения насильственного
полового акта.
Из обвинения Вахонину И.А. усматривается:
«Вахонин И.А., также понимая, что крики потерпевшей могут
привести к наступлению указанных нежелательных последствий, нанес
Волобуевой несколько ударов кулаками в область головы и лица, в
результате чего потерпевшая потеряла сознание, после чего Вахонин И.А.

12. с места преступления, т.е. из квартиры по указанному выше адресу,
скрылся.
После завершения Вахониным И.А. насильственного полового акта с
Волобуевой, Вахонин А.А. и Герасимович отнесли потерпевшую,
находящуюся в бессознательном состоянии, в ванную комнату, где с
целью уничтожения биологических следов преступления стали мыть
Волобуеву в области половых органов и смывать кровь с её лица. После
того, как потерпевшая пришла в сознание, попыталась оказать
сопротивление и встать на ноги, Герасимович взял её руками за шею и
опустил голову Волобуевой вниз, а Вахонин А.А. завел ей руки за спину и
связал их ремнем от её джинсов, после чего один из них нанес Волобуевой
удар рукой по голове, вследствие чего потерпевшая вновь потеряла
сознание...».
Из следующего абзаца обвинения можно сделать вывод, что именно
этими действиями (если следовать фабуле обвинения) Волобуевой А.И. были
причинены телесные повреждения, являвшиеся предметом исследования
врачами и экспертами Подрезовым М.А., Романовой и другими.
Как усматривается из обвинения Вахонину Илье Анатольевичу, уже
после совершения полового акта и принудительных действий
сексуального характера, в ванной комнате, когда Герасимович В.В. и
Вахонин А.А. якобы подмывали потерпевшую Волобуеву А.И., она получила
удар по голове, от которого потеряла сознание.
(листы 5 и 10 обвинительного заключения).
Таким образом, из текста (содержания) обвинения четко следует, что
все удары, от которых Волобуева А.И. теряла сознание были нанесены
после совершения вменяемых деяний, а, следовательно, не составляют
объективной стороны ни изнасилования, ни принудительных действий
сексуального характера.
Из приведенной выше формулировки ни строчки не относится к
обвинению именно к изнасилованию или принудительным действиям
сексуального характера (если таковые имели место быть).
Защита считает, что именно от этих ударов Волобуева А.И. могла
получить сотрясение головного мозга. Это если следовать фабуле
обвинения без относительно реальных событий.
В соответствии с УК РФ и рядом Постановлений Верховного Суда РФ эти
удары (если они действительно имели место быть) должны
квалифицироваться по другим статьям УК РФ. Они не являлись средством
преодоления сопротивления со стороны потерпевшей Волобуевой А.И.
Фактически для увеличения формулы обвинения переписывали бездумно
алогичные показания потерпевшей.
Таким образом, при предъявлении обвинения и составлении
обвинительного заключения были грубо нарушены положения ст.ст.171, 220
УК РФ (обвинение не конкретизировано).
Сторона обвинения не опровергла мои доводы, изложенные в заявленных
в ходе судебного разбирательства ходатайствах, в соответствии с ч.2 ст.14
УПК РФ и не смогла указать:

13. - от какого конкретно удара Волобуева А.И. могла получила сотрясение
головного мозга: нанесенного до изнасилования по губам или после
изнасилования по голове?
- что указанные выше удары, от которых Волобуева А.И. теряла сознание,
являлись средством преодоления сопротивления для изнасилования или
принудительных действий сексуального характера?
- не опровергла мои доводы, что повреждения, указанные в обвинении, а
именно:
«...своими совместными действиями Вахонин А.А. и Вахонин И.А.
причинили Волобуевой закрытую черепно-мозговую травму в виде ушиба
головного мозга легкой степени с явлениями левосторонней гемигипестазии,
с наличием кровоподтеков и кровоизлияний в окологлазничных областях с
обеих сторон, в области носа...» (последний абзац листа 5 и второй абзац
сверху на листе 10 обвинительного заключения) получены были именно
после вмененного изнасилования и принудительных действий сексуального
характера, как это вытекает из текста обвинения.
Кроме того, в обвинении указано не о сотрясении головного мозга, а об
ушибе, что опровергается заключениями экспертов.
Указывается также, что:
а) «...Вахонин И.А. нанес потерпевшей один удар кулаком в область
головы...»
В какую область? По скуле? По носу? Или по затылку? Конкретики нет!
Каждый юрист знает, как называются части головы и соответственно должен
указать, в какую часть головы был удар, ибо это должно подтверждаться
осмотром медиками. Обвинение такое не определенное, не
конкретизированное не предъявляется.
б) «...нанес множественные удары кулаками и ногами по различным
частям тела, голове и лицу.»
Следователь и прокурор, утверждавший обвинительное заключение и
зачитывающий его в суде, не понимают, что лицо - это часть головы
(посмотрели бы энциклопедию или справочник по криминалистике). По
каким частям тела накосились удары? Если к Волобуевой А.И. (как
утверждает сторона обвинения) вернулась память, она разве не могла
указать, по каким частям тела ей якобы наносил удары Вахонин И.А.? -
Вполне могла. Если бы они наносили в квартире в реальности. Куда были
нанесены удары по голове (надо понимать волосистую часть головы?)? В
какую часть лица наносились удары? Я думаю, что следователь должен
знать название частей лица и указывать конкретное место, чтобы этот факт
подтвердить доказательством - актом освидетельствования медиками. Этой
конкретики нет! А она должны быть в обвинении. Кроме того, следует
обратить внимание, что в волосистой части Волобуевой А.И. не обнаружено
каких-либо повреждений.
Судья сам не может брать на себя функции обвинения и собирать
доказательства, устанавливать, в какую же конкретно часть якобы наносились
удары и были ли они нанесены для преодоления сопротивления при
изнасиловании и принудительных действиях сексуального характера.
в) «... удерживал потерпевшую за ноги, ...».

14. После удержания за ноги, за кисти рук, за плечи и т.п. остаются следы
на теле в виде гематом. На теле Волобуевой А.И. таких следов
насильственного удержания, телесных повреждений - не обнаружено.
Хотел бы обратить внимание суда, что, как следует из обвинения
Вахонину И.А., Волобуева А.И., даже находясь якобы в бессознательном
состоянии, видела (!), когда покидал квартиру Вахонин И.А. и что ее несли
в ванную именно Вахонин А.А. и Герасимович В.В.
Суд не может переписывать этот юридический и медицинский абсурд
в приговор. Достаточно упомянуть не существующий в природе медицинский
диагноз - левосторонняя гемигипестазия, который указан в обвинении как
повреждение у Волобуевой. Можно его переписывать в приговор и повторять
эти бредни в тексте приговора? - Очевидно, что нет.
г) «...Вахонин А.А. завел ей руки за спину и связал их ремнем от её
джинсов...»
От ремня при связывании рук всегда остаются следы на месте
связывания. Волобуеву А.И. обследовали сразу после случившегося. Никаких
следов связывания не обнаружено.
д) «По пути следования в ночной клуб, Герасимович, согласно
распределению ролей, оказывая содействие соучастникам в осуществлении
их преступного умысла, предложил заехать к нему домой по адресу:
г.Москва, Зоологическая ул., дом 4, якобы для того, чтобы он мог
переодеться».
Во-первых, ночной клуб «Рай», куда якобы ехали Волобуева А.И. и
другие лица, находится по адресу: гор.Москва, Болотная набережная, дом 9.
Это в противоположной стороне от Зоологической улицы по отношению к
ул.Новый Арбат, где находились фигуранты. Писать «по пути следования»,
это то же самое, что писать по пути следования из Москвы в Одессу, решили
заехать в город Санкт-Петербург.
Во-вторых, если речь идет о распределении ролей в сговоре, то
неуместно писать о каком-то «содействии». Это юридическая
малограмотность тех, кто писал это обвинение и утверждал его. Суд не
должен идти на поводу у этого явления, которое называется юридический
дебилизм (Большой толковый словарь русского языка трактует этот термин
как «проявлении тупости, полного непонимания». 1-е изд-е: СПб.: Норинт. С. А.
Кузнецов. 1998).
е) «...нанес Волобуевой не менее восьми ударов кулаком в область
рта, угрожая потерпевшей расправой, т.е. причинением тяжкого вреда
здоровью, и убийством». После того, как потерпевшая от боли открыла
рот, Вахонин И.А. ввел ей в рот свой половой член и совершил с ней
насильственный оральный половой акт».
Во-первых, оральный половой акт должен чем-то закончится, если
исходить из написанного. Однако, об этом ничего не указано. Если было
семяизвержение, то куда. Фантазии не хватило придумать. По другому это
оценить сложно. Тем более, что эксперты указывают: нет признаков
полового акта в атипичной форме (в рот). Не обнаружено ни на одежде, ни
на теле Волобуевой А.И. следов спермы.
Во-вторых, «угроза расправой», которую трактует следователь как
угрозу убийством и причинением тяжкого вреда здоровью – не

15. конкретизированы. Они ни на чем не основаны, даже на каких-то сомнительных
показаниях самой потерпевшей Волобуевой. Получается, что угрозу
придумали после того, как в марте 2010 года прокуратуре вернула
уголовное дело на пересоставление обвинительного заключения и
перепредъявление обвинения, указав, что признак угрозы вменен при
отсутствии доказательств. Тогда этот признак просто придумали. При этом,
правда, не учли, что угроза должна сопровождаться прекращением
сопротивления, однако этого не было в действительности, даже если
следовать показаниям Волобуевой А.И.
В-третьих, я еще раз повторюсь, отдельно указав на обстоятельство,
связанное с якобы имевшими место угрозами. Даже если исходить из
показаний Волобуевой А.И., то угроза не повлияла на нее так, чтобы она,
испугавшись, прекратила сопротивления. Следовательно, признак этот вменен
необоснованно и незаконно.
В-четвертых, от 8-ми ударов кулаком мастера спорта были бы зубы
выбиты у потерпевшей. А у нее нет даже рассечений губ. Общеизвестно для
всех, не говоря уже о медицинских работниках, что даже не сильный удар по
губам ведет к их рассечению. Если наносится такой удар, от которого
образуется гематома (а именно об этом утверждает Волобуева А.И. и
приводятся в доказательство фотографии с телесными повреждениями,
которые защита считает нарисованными с помощью фотошопа), то рассечение
губ должно быть обязательно! Исключение может составить только факт
использования боксерской капы. Однако, даже сама Волобуева А.И.
указывает, что она не использовала боксерскую капу.
О том, что при реальных подобных повреждениях обязательно должно
быть рассечение губ, указывают специалисты Аулов, Леонов. Повреждения
слизистой, как это указано в обвинении, возможны при слабом толчке о
любой твердый предмет. Даже при падении на пол, при незначительных
столкновении с предметами окружающей обстановки.
Также специалисты указывают на признаки использования фотошопа при
изготовлении фотографий Волобуевой.
Хотел бы обратить внимание также на то, что фотографии с
повреждениями Волобуевой А.И., как это утверждают свидетели обвинения,
сделаны не ранее полудня 12 июня 2007 года, когда она уже пообщалась и с
Токаревым О.В. и с фотографом Шапкиным. Однако, изготовляются
значительно позднее. И врач «Скорой помощи» Петухова указывает, что
таких повреждений у Волобуевой не было.
Все изложенное указывает, что обвинение в этой части надуманное.
ё) «Своими совместными действиями Вахонин А.А. и Вахонин И.А.
причинили Волобуевой закрытую черепно-мозговую травму в виде ушиба
головного мозга легкой степени с явлениями левосторонней
гемигепестезии...»
Во-первых, как я указывал ранее, такого медицинского термина нет -
гемигипестазия (как это указано в обвинении). Поэтому я ее исправил уже в
цитировании.
Во-вторых, в обвинении указано про ушиб головного мозга, вопреки
всем медицинским обследованиям, экспертизам и заключениям специалистов.
Нет медицинских показателей для такого диагноза!
В-третьих, у Волобуевой А.И. не фиксировалось никаких явлений
левосторонней гемгипестезии, она не была парализована, у нее не было
онемений конечностей либо снижение их чувствительности.

16. Этот диагноз, также как перелом ребра, перелом костей носа - были
просто придуманы Токаревым О.В., занимавшемся организацией откровенных
фальсификаций: то ногти Волобуевой А.И. сломаны и кровь текла из-под них,
то царапины на теле Вахонина И.А. от ногтей Волобуевой А.И., которая
дралась, то фотоснимки появляются с переломами ребер и переломом костей
носа, неизвестно чьи это были снимки, ибо их в деле нет (исчезли).
V. Подлежат также исключению из обвинения Вахонина И.А. и
другие надуманные и противоречивые формулировки, не
соответствующие теории российского уголовного права и нормам
Уголовного кодекса Российской Федерации.
Так, в обвинении записано:
«Вахонин Илья Анатольевич совершил изнасилование, то есть
половое сношение с применением насилия и с угрозой его применения к
потерпевшей, группой лиц по предварительному сговору, соединенное с
угрозой убийством и причинением тяжкого вреда здоровью, …»
Общеизвестно, что закон трактуется буквально. Ни следователю, ни
прокурору, ни судье не позволено изобретать закон, трактуя существующую
норму по-своему.
Следует обратить внимание, как изложена норма закона - ст.131 УК РФ:
«1. Изнасилование, то есть половое сношение с применением насилия или
с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с
использованием беспомощного состояния потерпевшей, - …»
Для любого юриста, изучавшего Уголовный кодекс Российской
Федерации и российское уголовное право, понятно, что союз «или» не
позволяет одновременно вменять два признака:
- применение насилия,
- угроза его применения.
Угроза применения насилия вменяется, когда не было
непосредственно насилия. Если установлено применение насилия, то ни к
чему говорить об угрозе его применения. Тем более, что речь не идет в
обвинительном заключении о нескольких преступлениях, в которых есть то
насилие, то угроза его применения. Это точно так, как нельзя вменять при
совершенном убийстве признак угрозы убийством. Поэтому законодатель
логично разделил эти два признака взаимоисключающим союзом «или», то
есть либо одно действие либо другое.
Я считаю юридической малограмотностью, что в обвинении Вахонину И.А.
записаны оба эти взаимоисключающие признаки, и, с учетом описательной
части вменяемых деяний, следует исключить признак «и с угрозой его
применения».
Это же относится к формулировке «с угрозой убийством и причинением
тяжкого вреда здоровью». Снова обратимся к тексту закона – ч.2 ст.131 УК
РФ:

17. «…б) соединенное с угрозой убийством или причинением тяжкого вреда
здоровью, а также совершенное с особой жестокостью по отношению к
потерпевшей или к другим лицам;…».
Если вменяется как установленная угроза убийством, то нет
необходимости вменять признак угрозы причинения тяжкого вреда здоровью.
Указанная в обвинении Вахонину И.А. формулировка не соответствует
тексту статьи 131 УК РФ и подлежит исключению один из признаков.
А если внимательно прочитать текст обвинения (объективную сторону
вменяемого деяния), то в нем нет ни признака «угроза убийством», ни
признака «угроза причинением тяжкого вреда здоровью».
Сторона обвинения не опровергла эти доводы защиты в соответствии
с ч.2 ст.14 УПК РФ и не указала, где в тексте обвинения описываются эти
квалифицирующие признаки.
Я считаю, что 2 признака: с угрозой убийством и угрозой причинения
тяжкого вреда здоровью вменены субъективно, излишне, не
конкретизированы (записаны, как говорится, с потолка) и должны быть
исключены. Следует обратить внимание, что в постановлении о
привлечении Вахонина И.А. в качестве обвиняемого от 30 марта 2010
года этих признаков не было.
Выступая в прениях, адвокат Восканян М.И. привел в качестве
доказательств угроз со стороны Вахонина И.А. в отношении Волобуевой А.И.
лишь один довод - якобы Вахонин И.А. угрожал Волобуевой А.И. тем, что
если она не вступит с ним в половую связь, то ее изнасилуют все другие
соучастники. Вот вся угроза. А где же угроза причинения тяжкого вреда
здоровью? В чем этот тяжкий вред должен был заключаться? В какой форме
могла быть угроза убийством? Как она была высказана? - Этого нигде нет и
не было указано. Потерпевшая тоже нигде об этом конкретно не говорит. Как
указывает Верховный Суд РФ в своих многочисленных решениях, в таких
случаях признак угрозы убийством или причинением тяжкого вреда здоровью
- подлежит исключению из обвинения.
Для подтверждения своих доводов защита обращалась к специалисту в
сфере уголовного права - докторанту юридического факультета Казанского
государственного университета им.В.И.Ленина, эксперту правовой программы
Российской академии Государственной Службы при Президенте Российской
Федерации, кандидату юридических наук Князькину Сергею
Александровичу, который на основе материалов уголовного дела дал
заключение (оно представлялось в суд) со следующими выводами:
«Вывод:
1. Отсутствие признаков объективной стороны состава преступления, и
необоснованность в материалах дела признаков субъективной стороны
преступлений, предусмотренных по п. «в» ч.2 ст. 131 и п. «в» ч.2 ст. 132 УК
РФ (в действующей редакции уголовного закона п.«б»), когда отсутствуют
фактические данные угроз лишения зрения, речи, слуха или какого-либо
органа либо утраты органом его функций, или угрозы выразившейся
неизгладимом обезображении лица (ст. 111 УК РФ) или угрозы нанести

18. проникающие ранения черепа, переломы свода и основания черепа,
вывихи шейных позвонков, проникающие ранения грудной клетки,
позвоночника, ранения крупных кровеносных сосудов, состояния шока III -
IV стадии, острую дыхательную недостаточность, острую массивную
кровопотерю и других (всего 30 повреждений и 10 угрожающих жизни
состояний) (Приказ Минздравсоцразвития РФ от 24.04.2008 N 194н "Об
утверждении Медицинских критериев определения степени тяжести
вреда, причиненного здоровью человека" с изменениями, внесенными
решением Верховного Суда РФ от 21.03.2011 N ГКПИ11-141),
учитывая Постановление Пленума Верховного Суда Российской
Федерации от 15 июня 2004 года № 11 «О судебной практике по делам о
преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса
РФ»,
все изложенные обстоятельства дают юридические основания для
изменения квалификации предъявленного обвинения Вахонину Илье
Анатольевичу, по п. «в» ч. 2 ст. 131 УК РФ, п. «в» ч. 2 ст. 132 УК РФ (в
действующей редакции уголовного закона п.«б»).
Совокупность всех обстоятельств по делу, когда показания
потерпевшей Волобуевой А.И. противоречат фактическим обстоятельствам
дела и показаниям свидетелей:
в части поездки и нахождения в квартире Герасимовича В.В. свидетеля
Байло К.Н. (приговор Пресненского районного суда г. Москвы от 4 июля
2008 года в отношении Вахонина А.А. «абонент, имеющий номер
8-916-238-77-19, находившийся в пользовании Байло К.Н., находился в зоне
действия базовой станции, расположенной в г.Москве на ул. Зоологическая
д.13 стр.2 (стр . 51),
в части затаскивания ее в лифт дома, когда она осознавала, что ее
видит консьержка, то есть была возможность пресечения противоправных
действий и что не подтверждается свидетелем Байло К.Н., которая
находилась в тот момент там и показаниями консьержки Мауриной З.И.,
(т.5 л.д.83), показаниями Герасимовича В.В. (т.11 л.д. 25-32, 39-42, 43-49,
114-121, 128-131, 132-138), Вахонина А.А. (т.5 л.д. 134-141), Вахонина И.А.
(т.12 л.д. 45-48, 135-148);
в части указания Токарева О.В. своим отцом, что не подтверждается
какими-либо документами,

19. свидетельствует об основаниях не доверять показаниям потерпевшей
Волобуевой А.И. в части угроз Вахонина И.А. убийством или причинением
тяжких телесных повреждений и в совокупности с имеющимися
обстоятельствами дела, и свидетельствуют об обоснованности
юридических оснований для изменения квалификации предъявленного
обвинения Вахонину Илье Анатольевичу, по п. «в» (в действующей
редакции УК РФ п. «б») ч. 2 ст. 131 УК РФ, п. «в» (в действующей
редакции УК РФ п.«б») ч. 2 ст. 132 УК РФ.
2. В судебном разбирательстве по делу Вахонина Ильи Анатольевича
могут быть рассмотрены вопросы изменения квалификации
предъявленного обвинения Вахонину Илье Анатольевичу, в части
исключения из обвинения пункта «в» (в действующей редакции
УК РФ п. «б») ч. 2 ст. 131 УК РФ и пункта «в» (в действующей
редакции УК РФ п. «б») ч. 2 ст. 132 УК РФ».
Отказ в приобщении заключения специалиста в качестве доказательства
защиты является нарушением УПК РФ (гарантирующего право представлять
доказательства защиты) и Конституции Российской Федерации. В частности,
Конституционный Суд Российской Федерации в своем Определении от 4
апреля 2006 года № 100-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы
гражданина Бугрова Александра Анатольевича на нарушение его
конституционных прав пунктом 2 части третьей статьи 86 Уголовно-
процессуального кодекса Российской Федерации" разъясняет конституционный
права граждан в сфере уголовно-правового законодательства, поясняя:
«..2. В соответствии с Конституцией Российской Федерации каждый
вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не
запрещенными законом (статья 45, часть 2); при осуществлении правосудия
не допускается использование доказательств, полученных с нарушением
федерального закона (статья 50, часть 2); судопроизводство осуществляется
на основе состязательности и равноправия сторон (статья 123, часть 3). Из
данных конституционных положений следует возможность выбора
обвиняемым, его защитником по своему усмотрению тех способов и процедур
защиты, особенности которых применительно к отдельным видам
судопроизводства определяются исходя из Конституции Российской
Федерации и федеральных законов.
Как указал Конституционный Суд Российской Федерации в Определении
от 21 декабря 2004 года N 467-O по жалобе гражданина П.Е. Пятничука на
нарушение его конституционных прав положениями статей 46, 86 и 161 УПК
Российской Федерации, право подозреваемого, обвиняемого, их защитников
собирать и представлять доказательства является одним из важных
проявлений права данных участников процесса на защиту от уголовного
преследования и формой реализации конституционного принципа
состязательности и равноправия сторон (статья 123, часть 3
Конституции Российской Федерации). Этому праву соответствует
обязанность органов и должностных лиц, осуществляющих уголовное

20. судопроизводство, рассмотреть каждое ходатайство, заявленное в
связи с исследованием доказательств.
При этом уголовно-процессуальный закон (часть третья статьи 15,
часть вторая статьи 159, статья 274 УПК Российской Федерации)
исключает возможность произвольного отказа как в получении
доказательств, о которых ходатайствует сторона защиты, так и в
приобщении к материалам уголовного дела и исследовании
представленных ею доказательств. По смыслу названных нормативных
предписаний во взаимосвязи с положениями статей 45, 46 (часть 1), 50 (часть
2) и 123 (часть 3) Конституции Российской Федерации, такой отказ возможен
лишь в случаях, когда соответствующее доказательство не имеет
отношения к уголовному делу, по которому ведется расследование, и не
способно подтверждать наличие (или отсутствие) события преступления,
виновность (или невиновность) лица в его совершении, иные обстоятельства,
подлежащие установлению при производстве по уголовному делу, а также
когда доказательство, как не соответствующее требованиям закона,
является недопустимым либо когда обстоятельство, которое призвано
подтвердить указанное в ходатайстве стороны доказательство, уже
установлено на основе достаточной совокупности других доказательств.
Принимаемое при этом решение во всяком случае должно быть обосновано
ссылками на конкретные доводы, подтверждающие неприемлемость
доказательства, об истребовании и исследовании которого заявляет сторона
защиты…».
Решения Конституционного Суда Российской Федерации, к которым
относятся и Определения - обязательны для всех судов.
В заключение хотел бы вернуться к обоснованию вывода о
необходимости исключения признака «с угрозой применения насилия».
Дополнительно к своим обоснованиям, я хочу сослаться на мнения известных
российских ученых в сфере уголовного законодательства:
В официальном Комментарии к Уголовному кодексу Российской
Федерации (постатейный). - 3-е изд., испр., доп. и перераб. (под ред. доктора
юридических наук, профессора Чучаева А.И.). - "Юридическая фирма
"КОНТРАКТ", 2011 г. указывается:
«…2. Объективная сторона изнасилования имеет сложный характер, она
складывается из: а) полового сношения; б) физического насилия или угрозы его
применения либо использования беспомощного состояния потерпевшей».
Доктор юридических наук, профессор Чучаев А.И. четко указывает, что
должен быть признак применения насилия ИЛИ угрозы его применения.
Одновременно эти два признака в одном составе преступления быть не могут.
Вот суд и должен определиться, брать за основу мнение доктора
юридических наук, профессора Чучаева А.И. и трактовку ст.131 УК РФ либо
малограмотную формулировку следователя Сотниковой и заместителя
прокурора гор.Москвы Захарова. Правда, при этом на стороне указанной
Чучаевым А.И. трактовке закона стоят также и другие известные ученые-
юристы:. В.Т.Томин, В.В.Сверчков, А.В.Бриллиантов, А.И.Рарог, В.И.Радченко,
А.С.Михлин, а также Председатель Верховного Суда России В.М.Лебедев.