экскурсионная памятка

1. ЭКСКУРСИОННАЯ
ПАМЯТКА

2. Владимир Алексеевич Осипов – мой земляк,
поэт и журналист.
Родился 28 марта 1942 года
в селе Ивановка Сампурского района
Тамбовской области.

3. В 1956 году закончил Ивановскую семилетнюю школу.
Стихи начал писать ещё в школе, самое первое
стихотворение написал в 1958 году, посвятил его
одноклассникам, оно так и называлось «Моим
одноклассникам». Затем стал писать стихи-посвящения
учителям, знакомым. Тема школы, школьной дружбы,
первой любви отражена во многих стихах поэта.
Владимир Алексеевич – автор слов гимна Сампурской
школы. В основании моего памятника – восходящее
солнце – символ света в стихах, вечной жизни,
душевного тепла и доброты этого поэта.
Гимн Сампурской школы
Здесь все знакомо от белых стен до пола, С тобою рядом и вдали от дома
Звонком веселым снова позови! Не потеряем дружеской руки,
Родная наша Сампурская школа, Учителя, врачи и агрономы –
Ты пристань знаний, дружбы и любви. Мы все равно твои ученики.
К тебе спешим сквозь бури и тревоги, Мы не уроним нашей школьной чести.
Где школьный сад в сиреневом дыму, Всегда в мечтах и помыслах с тобой.
И все тропинки, трассы и дороги Ведь не напрасно поклялись мы вместе
Давно ведут к порогу твоему. В рассветный час над Цною голубой.
Для нас твои всегда открыты двери, Мы этой клятвы в жизни не нарушим,
И пусть своя у каждого звезда, Не позабудем первый свой урок.
Но наш девиз: «Искать, любить и верить» И пусть, как в детстве, отогреет души.
В твоих стенах остался навсегда. В ненастный вечер школьный огонек.

4. Первое стихотворение было опубликовано
в районной газете «Социалистический труд»,
где все годы являлся внештатным корреспондентом.
Позже газета была переименована в «Трудовую
славу». Владимир Алексеевич с марта 1965 года
работал в ней литературным сотрудником,
заведующим отделом писем, заведующим
сельхозотделом, заместителем редактора.

5. Раскрытый блокнот и ручка
в моём памятнике символизируют
преданность и любовь к делу
журналистики, свободу мысли.
Я влюблён в беспокойную
должность свою
За полями, лесами и речками –
Всюду добрый и чуткий народ.
Беспокойная должность газетчика
Меня снова в дорогу зовёт.
Нет конца повседневным заботам,
Ты душой за меня не болей.
Я в пути с моим другом – блокнотом,
С неподкупной любовью твоей.
Ветер рысью бросается в ноги,
В снежном вихре блуждал я не раз,
Но всегда помогал мне в дороге
Тихий свет твоих ласковых глаз.
Жить в тревоге – моя неизбежность,
Покидаю домашний уют.
Ты прости, что на ласку и нежность
Не хватает свободных минут.
Мне опять не до пылких признаний,
Нежной песни тебе не спою.
Я влюблён, как и в юности ранней
В беспокойную должность свою.

6. Вечерние штрихи
С ржаного поля
Хлеб берет начало
Дорога в жизнь –
С родимого крыльца.
В тиши вечерней
Птица прокричала,
Звездой слезинка –
С милого лица.
Моя деревня –
Тихая глубинка!
«Родимое крыльцо» Владимира Алексеевича находится в
селе Ивановка. Здесь он появился на свет, здесь прошли его
детство и юность, здесь жила его мама Осипова Надежда
Васильевна, его родственники. Замечателен очерк
В.А.Осипова об его отношении к матери.
Это село было дорого поэту. Поэтому памятник должен быть
здесь.

7. МАМИНЫ ЖУРАВЛИ
С того тихого, на редкость теплого вечера прошло ни много ни мало четверть века. Но в памяти он
останется до последнего дня жизни.
Только что вернулся из командировки. По весенней распутице отшагал километров двенадцать. Мало того,
что устал до чертиков в глазах, да еще и промок основательно. Одно было желание: выпить горячо чая с малиной
и завалиться поскорее в постель. И вдруг – телефонный звонок. Звонила сестра.
- Приезжай. С мамой плохо, - известила она и повесила трубку.
«Приезжай…» А на чем? В дощатом сарайчике был только один самый верный и надежный транспорт –
велосипед. Но в такую бездорожицу и на бронетранспортере в путь пускаться опасно. Выход один: натянуть
запасные резиновые сапоги и снова в дорогу. Усталости уже не чувствовал. Десятикилометровый путь до
Ивановки. Как мне показалось тогда, преодолел быстро. А в селе грязь непролазная. Да сумерки начали заметно
сгущаться. К дому шел наугад, не разбирая дороги. И вдруг откуда-то со стороны церкви послышалось знакомое
«Курлы-курлы-курлы…» Журавли! И такое было в этом звуке что-то родное, щемящее душу, что невольно
приостановился. Глазам своим не поверил: на темно-сером небе ясно увидел журавлиный клин. И вот они уже над
головой. Даже воздушную теплую волну на своем лице почувствовал. А может, просто так показалось. Но что-то
такое было. Вот они уже скрылись из глаз, а я, взволнованный этой встречей пошел дальше. Но не успел пройти и
двадцати метров, как снова услышал их какое-то радостное «Курлы…» Журавлиная стая снова пролетела низко
над головой. Потом еще раз, еще… и так до самого дома. Чего они искали в ласковых весенних сумерках, что
хотели сказать своим нежным «курлы», до сих пор осталось загадкой. Но когда я пришел домой и рассказал об
этом маме, лицо ее как-то вдруг озарилось, глаза молодо заблестели, на щеках появился румянец.
- Теперь все будет хорошо, сынок, - сказала она. – Это мои журавли, вернее наши с отцом. Заметив мой
вопросительный взгляд, продолжила:
- Это было последней предвоенной весной. Мы шли с отцом пешком от самой станции. Он возвращался с
военных сборов из Новой Ляды, а я встречать его ходила. И вот так же вечером нас в селе встретили журавли и
провожали до самого дома. И вот с нова все повторилось. Это они меня из беды выручать прилетали. А может, в
одного из них душа отца переселилась. Как ты думаешь?
Я сидел возле маминой кровати, держал натруженную руку и не мог ничего сказать в ответ. Какая-то
спазма сдавила горло, и я изо всех сил старался спрятать набежавшие слезы.
- Все будет хорошо, - еще раз повторила мама. – Иди поешь и ложись спать. Устал теперь. Шутка ли,
десять километров по такой грязище отшагал.
«Если бы только десять», - подумал я , а маме, стараясь не терять бодрости духа, сказал:
- Да, нет, что ты, меня колхозная машина подвезла. Потому и не устал я вовсе.
Ночевать я тогда не остался. Утром нужно было срочно сдавать репортаж на первую полосу. Но обратный
десятикилометровый путь «пролетел» как будто бы на крыльях маминых журавлей. И писалось на следующее
утро так легко и быстро. Я почему-то верил, что мама будет жива. Так оно и вышло. Мама после журавлиного
вечера прожила еще восемнадцать лет, два года не дожив до своего девяностолетия.
И вот теперь шесть лет ее нет в живых. А я до сих пор с нетерпением жду прилета журавлей. Может, в
одном из них и впрямь поселилась душа моей старенькой мамы…

8. Любимым и дорогим для Владимира Алексеевича местом
в селе Ивановка был старый парк. Здесь располагается
памятник погибшим воинам-односельчанам в Великой
Отечественной войны. Отец Владимира Алексеевича,
Осипов Алексей Кузьмич в 1941 года ушел на фронт, где
пропал без вести на Ленинградском направлении. Часто
сюда приходил Владимир Алексеевич, чтобы почтить
память отца. Это дорогое для сердца место, отражено в
стихотворении «Стоит солдат в старинном парке». Здесь
среди яркой зелени, среди луговых цветов и фруктовых
деревьев и будет стоять памятник моему поэту-земляку –
Владимиру Алексеевичу Осипову.

9. Стоит солдат в старинном парке
Стоит солдат в старинном парке.
В дожди, метель, под солнцем жарким
Уже который год подряд
Стоит солдат в старинном парке,
В руках сжимая автомат.
Он гнал врага от самой Волги,
И в этом нет его вины,
Что оказался слишком долгим
К родному дому путь с войны.
Она терзала землю мукой,
Огнём крестила и бедой.
Давно других встречают внуки,
Лишь он навеки молодой.
А жизнь идёт, шумит ветрами
Пусть отдохнёт боец душой.
Он так спешил сквозь пули к маме
И вот немного не дошел.
Сто лет обещано кукушкой,
У птицы песенка проста,
Зовёт домой его старушка,
А как уйти ему с поста?

10. село
Ивановка